Автостопщик
Жёлтый свет проткнул темноту.
А в душе Михаил поверил. Даже в самых реалистичных снах увиденное им не прочувствуется. Там, куда его закинули, действия происходили наяву. Но так ли это, он не знал наверняка. И поэтому склонялся к тому, что терять ему нечего, так и так хорошего не жди, а почему бы не изменить ход событий в сторону, где вроде бы есть счастливый конец. А не тот, что Михаил увидел.
Закрыл глаза, и в голове вспыхнула ужасная картинка. Не-е-ет. Лучше бороться, и при худшем раскладе карт умирая, не корить себя за пассивность и неверие, чем так, как это он видел.
– Ты хотел от меня убежать? Плохой пёс. И за это я тебя проучу, чтобы ты и в аду жалел о свих непродуманных действий. Что, больно? Я вижу, что больно.
Михаил испуганно лежал на земле, лицом к маньяку. Левая нога невыносимо болела, обильно кровоточила. Бежать нет смысла. Да и как, когда нога порезана топором? Ползти? Смешно, ведь от смерти не убежишь, а уж ползком, да ещё когда силы на исходе и вовсе.
Смерть в облике убийцы, вот она перед ним. Что ж, придётся её принять с достоинством, по-мужски. Раз раунд проигран и победа в руках этого надсмехающегося человека с кувалдой в руках, бороться за своё существование бессмысленно.
– Что ты медлишь, козёл недоенный? Давай, что ты тянешь, ублюдок?
И началось.
Человек с кувалдой, разозлившись, хотя на лице это и не проявилось, на нём играла зловещая улыбка, стал орудовать орудием убийства. Удар в грудь. Треск костей смешался с криком, заглушенный следующим ударом в бедро, затем чуть выше паха, потом в ключицу и т. д... Стоны. Удары, сыпавшие одни за другими, но очередь пока не коснулась до головы. Минуту спустя от головы осталось лишь месиво. Зрелище противное, блевать тянет, матери родной ни в жизнь не узнать.
Убийца опускал кувалду и поднимал уже бессчётное количество раз, желая сравнять беглеца с землёй, по которой ползали муравьи...
Когда «проблеяла» дверь, и в подвал «кувыркаясь по ступеням» упал свет вниз на бетонный пол, с минуты две ничего не происходило.
